Таинственный венецианец - Страница 32

Доктор очистил от крови плечо, и порезы на нем стали теперь ясно видны. Лучано изумленно вскрикнул и пробормотал что-то на своем языке.

— Что-то не так? — Эмма удивленно на него посмотрела.

Доктор покачал головой.

— Минуту, синьорина, — сказал он и, открыв дверь в приемную, позвал графа Чезаре. — Entrate, per favore. Ты должен это увидеть.

Глаза Эммы расширились, когда граф Чезаре вошел в комнату. Девушка поспешно схватила джемпер и прикрылась им.

— Да успокойтесь вы! — проворчал он немного раздраженно, подойдя к ней.

Доктор указал ему на плечо Эммы, и они вместе стали внимательно его рассматривать.

— Si, — сказал наконец граф, — ты прав, мой друг.

— Что происходит? — Эмма посмотрела на них озабоченно. — Думаю, я имею право знать.

— Ничего, — ответил граф, глаза его сузились, когда он изучал послание, оставленное безжалостным ножом на гладкой коже ее плеча. — Теперь все будет нормально, Эмма. А тот, кто это сделал, получит сполна. Я лично ручаюсь за это! — добавил он, и тон его голоса посуровел.

— О, пожалуйста! — Эмма схватила его за руку. — Не предпринимайте ничего рискованного из-за меня! Я не так серьезно ранена, как вы, просто очень напугана. И благодарна, что жива!

Граф некоторое время изучал ее бледное лицо, а затем улыбнулся:

— Не беспокойтесь, cara. В этом нет никакого риска. То, что произошло тогда со мной, случилось только из-за моей легкомысленности.

Эмма с тревогой переводила взгляд с Лучано на графа.

— Вы действительно переживали, окажет ли Джулио мне необходимую помощь? — с интересом спросил Чезаре.

— Конечно, почему я не могла переживать об этом?

— Извините, — снова улыбнулся Чезаре. — Хочу вас успокоить — все в порядке.

— Но рана все еще беспокоит вас!

— Ну, если бы вам наложили двадцать швов, врезающихся в тело каждый раз при неловком движении, вас это тоже беспокоило бы, — проворчал доктор. — Зрелище, скажу я вам, было пренеприятнейшее.

— В это я могу поверить, — содрогнулась Эмма. — Чезаре, почему вы мне ничего об этом не сказали?

— Мы же с вами в ссоре, помните? — пожал он плечами.

Эмма посмотрела на графа и увидела в его глазах веселые искорки. Она улыбнулась. Сейчас, после всего пережитого за последние часы, их ссора казалась такой смехотворной и нелепой!

Лучано обработал и перевязал ей плечо, и они с Чезаре покинули кабинет доктора. По дороге к пристани Эмма дернула графа за рукав и спросила:

— Что увидел доктор на моем плече? Пожалуйста, скажите мне!

Граф немного поколебался, а потом мягко произнес:

— Нет необходимости держать это в секрете. Когда раны зарубцуются, вы сами сможете все увидеть. Это номер, cara, просто номер, вот и все.

Глаза Эммы расширились от удивления.

— Номер! — повторила она. — Но почему? Я не понимаю. Почему они вырезали какой-то номер на моей руке?

— Поверьте мне: будет лучше, если вы этого не узнаете.

Эмма закусила губу. Она чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Утреннее происшествие было таким запутанным и непонятным, а в плече вновь появилась пульсирующая боль. Эмма ощущала беспокойство и волнение и была немного испугана. Что же все это означает? Было бы странно, если бы ее не мучило любопытство после всего пережитого. Она всего лишь человек, и если ей грозит опасность, она вправе знать, откуда она исходит.

Глава 10

Они возвращались в палаццо в полном молчании. Эмма не пыталась заговорить, боясь поставить себя в глупое положение, а граф, казалось, был поглощен собственными мыслями и выглядел довольно мрачно.

С тех пор как они утром уехали из палаццо, прошло уже много времени, было далеко за полдень, и Эмма переживала, что Челеста вновь устроит ей скандал. Она думала о том, как бы ей незамеченной добраться до своей комнаты и переодеться.

Однако, когда они приблизились к причалу, Чезаре повернул катер в очень узкий проход между высокими каменными стенами с зарешеченными окнами. Здесь было очень темно и жутко. Им пришлось низко наклониться, когда они проплывали под низкой аркой, едва позволявшей пройти катеру. Когда Эмма подняла голову, то увидела, что они оказались в похожем на пещеру винном погребе, заваленном корзинами и бочками и пропахшем сыростью и виноградным суслом.

— Где мы? — спросила она с любопытством. — Это подвал палаццо?

— Часть его, — кивнул Чезаре. — Очень подходящая дорога для бегства в случае грозящей опасности.

Они вышли из катера и поднялись по деревянным ступенькам к двери, ведущей в огромное помещение с массивной раковиной с проржавевшими кранами и длинным деревянным столом, разрушенным временем.

Чезаре нес пакеты с покупками, но все равно Эмма вскоре почувствовала слабость. Заметив это, граф замедлил шаги, давая ей возможность немного отдышаться. Они вышли из этого помещения через другую дверь и стали вновь подниматься по ступенькам. К тому времени, как они достигли верхней площадки, Эмма почти выбилась из сил. Чезаре распахнул двойные двери, и девушка поняла, что оказалась в галерее, в том месте, где начинались жилые апартаменты. Граф закрыл двери и сказал:

— Ну вот, мы почти пришли. Войдем через кухню. Оттуда вы можете попасть в вашу комнату никем незамеченной.

— Спасибо, — сухо ответила Эмма, — но Анна ждет эти продукты к ленчу, и уже довольно долго. Надеюсь, что она умудрилась что-то сделать без них. Что скажет графиня?

— Графине ничего не нужно знать, — спокойно ответил Чезаре. — Вы можете отдать пакеты Анне, ничего ей не объясняя, я сам с ней поговорю.